«Плохая мать»

Своя история была и у Ани – та, которую она тщательно скрывала от окружающих. Никто из коллег не знал, что яркая, красивая, успешная Анна Васильевна в собственной семье считается неудачницей и отбросом. 

На подоконнике остывала большая кружка кофе с молоком. Она любила такой кофе: кипяток напополам с молоком. В руках подрагивала сигарета. А в голове крутились всякие мысли. И вечный вопрос: что она сделала не так в своей жизни? Почему за фасадом благополучия так горько и одиноко в душе? Почему она не нужна ни бывшему мужу, ни матери, ни даже родной дочери?

* * *

Ане уже 35. Хороший возраст для женщины – еще красива и молода, но уже не так глупа и ветрена. Высшее образование, хорошая работа, десятилетняя дочка Ксюша. Муж… с этим вопросом сложнее. Был у нее муж, любимый, замечательный… Но так и не смог он ужиться с ее матерью. Мама Ани,  Елена Макаровна, человек очень сложный. И три года назад Андрей ушел. Просто ушел – не к другой женщине, что было бы обидно, больно, но понятно. Он ушел из жизни рядом с ее матерью. 

- Не понимаю, Нютка, как ты можешь ее терпеть? Всю жизнь? Она из тебя все соки высасывает, смотри – нормально не разговаривает, всегда на повышенных тонах, на матах – даром что воспитательница в детском саду! Ты вечно ей что-то должна, оправдываешься перед ней, как девочка-подросток!

- Но, Андрюш, она же моя мать!

- Мегера она, а не мать. И Ксюшку забаловала, против нас восстанавливает, портит ребенка! Надо вообще запретить ей видеться с ней, или видеться в нашем присутствии! 

- Андрей! Она – моя мама и Ксюхина бабушка. И дочка ее любит…

- Она твоя мать, а не моя. Заставить меня ее любить и мириться с ее самодурством ты не сможешь.

Такие разговоры у них были частыми. Иногда ссору в зачатке погасить не удавалось: понимала Аня, что прав ее муж, сто раз прав! Но как будто на автомате защищала маму, защищала дочку, хотя видела, что после субботне-воскресных встреч дочь как будто подменивали: она становилась дерзкой, грубой, цеплялась к словам,  не слушалась, а когда ее ругали или наказывали – кидалась звонить бабушке и рыдала в трубку. А Елена Макаровна устраивала потом Ане и Андрею показательную порку. Ксюша сидела довольная.

* * *

Аня приехала в Якутск из Амгинского улуса «поступать на финансиста». 18 лет назад. Поступила легко – она всегда была с цифрами на «ты». Училась, жила в общежитии, подрабатывала: стипендия у нее, как у отличницы, была высокая, и, в принципе, ей бы хватало. Тем более что она не курила, не выпивала и по танцулькам не бегала. Учеба, библиотека, работа. Но мама требовала денег – кроме Ани в семье подрастали мальчишки-погодки. «Тебя вырастила, выкормила, пора и тебе о нас позаботиться», - жестко сказала Елена Макаровна своей дочке-первокурснице. «Взрослая уже ты девка, братьев нужно поднимать. И не вздумай замуж выходить или, не дай бог, в подоле принести».

Потом Аня встретила Андрея. Он, конечно, был не красавец, но очень симпатичный и, что самое главное, добрый и надежный. Старше нее лет на пять, Андрей казался ей взрослым мужчиной, у него была квартирка в «трех поросятах» на улице Горького. Он работал автомехаником, прилично зарабатывал и баловал свою любимую – дарил ей духи, цветы и милые безделушки, а еще водил в кафе и кататься на карусель в парк. Аня, как маленькая девочка, влюбилась в колесо обозрения – и каждые выходные, если Аня не работала, они бегали в парк. А потом – домой, на Горького, пить горячий чай с вкусными горячими булочками, которые пекла Аня. А после окончания института они поженились. 

* * *

Свадьбы как таковой у них не было. Аня была прагматиком  и понимала, что на свадьбу копить придется долго. Ее мать ни копейки ей не даст, а мама Андрея давно жила «где-то в заграницах» - так, смеясь, говорил Андрей, избегая вопросов о маме и вообще о родственниках. А у Ани так вообще никого в городе из родни не было. Аня купила себе красивое белое платье, и они тихо расписались в загсе, обменявшись кольцами.

* * *

Когда родилась Ксюша, мама перебралась в Якутск – якобы помочь с внучкой на первых порах. Братья-погодки жили и учились в спортивном интернате. Устроилась работать в детский сад, а Аня с дочкой находилась в декрете. Елена Макаровна стала контролировать не только расходы дочери, но и зятя. Стала требовать, чтобы всю зарплату он отдавал ей. Стала захаживать в модные салоны, зачастила в театр, завела себе подруг. Андрей отбивался: «Вы мне не жена, и деньги я буду отдавать Ане». Понятное дело, что у Ани их забирала мать. Андрей ругался, требуя, чтобы теща съехала: она к тому времени продала дом и участок в селе и положила деньги в банк. «Елена Макаровна, у нас тут и так не провернуться. С ребенком вы все равно не помогаете, как обещали, съезжайте и снимайте себе квартиру. Или купите. Деньги у вас есть», - однажды заявил он. И стал для тещи врагом номер один. Она, конечно, сняла деньги со счета, взяла кредит и купила себе квартиру. Но обиду и злость оставила при себе.

* * *

Аня глубоко затянулась сигаретой. Она все еще любила мужа и скучала по нему: за три года после развода они стали видеться реже. Он оставил ей с дочкой квартиру на Горького, помогал деньгами. А недавно снова женился. «Мужик один не останется никогда», - горько усмехнулась Аня. Ей же даже и не мечталось выйти замуж или даже завести постоянные отношения с мужчиной: Ксюша сразу впадала в истерику и звонила бабушке. Нет, у нее, конечно, был сердечный друг, и подружки захаживали – но потом от матери она выслушивала столько обвинений и упреков, что начинала чувствовать себя никчемной неудачницей. 

Она думала о том, как продолжать жить, когда жить тебе не дают? Когда твоей дочери чуть ли не с пеленок постоянно внушают, что ты - неудачница, и когда бабушка заявляет Ксюшке, что все в этой жизни хорошего зависит только от нее, бабушки,  а тебя даже матерью назвать нельзя, потому что - о боже! - ты позволяешь себе встречаться с подругами и мужчиной. 

Когда ты всегда и во всем виновата - даже если не имеешь к этому отношения. И когда твоя родная дочь  говорит: «А бабушка сказала, что ты меня  на мужика променяла, а меня хочешь сдать в детский дом». Господи, какой бред… И ведь мама – не темная необразованная женщина из далекой сельской глубинки, а уже вполне себе городская, с образованием, и на работе ее ценят и уважают… Вот только с родной дочерью она никак не может (или не хочет!) обращаться по-человечески. Как будто она, Аня, чем-то провинилась перед ней… 

* * *

А вот Ксюшку она разбаловала. Все ей позволяет. Ей уже 11-й год, подросток, и вроде все у нее есть: компьютер, телефон, планшет, одевается как принцесса… Но не любит ее, родную мать,  не слушается. 

 «У меня уже просто нет сил, я устала. После развода я практически поставила крест на себе, на своей личной жизни, я всю себя посвятила ребенку, я вкалываю по 14 часов в сутки, покупаю ей игрушки, вещи, оплачиваю хороших репетиторов, чтобы она училась и чтобы у нее было хорошее будущее, но что я получаю взамен?» - горько думает Аня, каждый вечер просиживая у окна с сигаретой и чашкой кофе.  «Мать унижает, дочка не уважает, она может мне запросто сказать «заткнись», «не твое дело», а если я ее шлепну по губам за такие слова, тут же начинает истерить и бежит жаловаться бабушке. А недавно вообще заявила: «А ты знаешь, что я могу пожаловаться на тебя в школе? За насилие в семье?» 

Но недавний разговор с матерью вообще выбил ее из колеи. Причем разговор велся в присутствии дочери. Кто там мать надоумил, или она сама додумалась до этого бреда? «Подумай о дочке! Ей квартира собственная  скоро будет нужна. Есть такой вариант: лишить тебя родительских прав. Я буду получать опекунские деньги, а после 18 лет Ксюшка получит собственную квартиру. От тебя же не дождешься, так и будете в этом гадюшнике жить? А если она замуж выйдет?  Ну а пока она все равно будет жить с тобой. Это же просто формальность – зато у Ксюхи льгота будет при поступлении в институт, квартиру дадут, и вообще, у сироты льгот полно».