Перегородка доверия

И когда слышим за дверью слово «милиция» или «сантехники», открываем дверь автоматически. Жители дома № 36/2Б по улице Бестужева-Марлинского также поверили двум мужчинам, представившимися работниками жилищной инспекции, подтверждая свои слова удостоверениями красного цвета. И никто из жильцов не удосужился прочитать содержимое документов. Поверили на слово, оценив внешний вид достаточно респектабельно одетых мужчин.

Жителей дома (точнее – барака) можно понять. Их дом готовится к сносу, поэтому всяческие жилищные и не только комиссии в нем не впервой. Тем более, что между жильцами дома разгорелась самая настоящая война за жилплощадь. Но мы не намерены вдаваться в подробности битвы за освободившуюся квартиру № 9, на которую претендуют трое семей, этим занимается специальная комиссия. Скорее всего, предстоят и судебные заседания.

Наш материал основан на обращении в редакцию жительницы из оспариваемой квартиры, по поводу поведения двух якобы работников жилищной инспекции. Почему якобы? Потому что все участники инцидента, о котором речь пойдет ниже, позднее начали путаться в собственных же словах. И когда ваш слуга совершенно четко ставил вопросы и просил таких же четких ответов, начинали – кто юлить, кто нервничать, кто спорить. Словом, начинали уже жалеть о том, что что-то сказали корреспонденту.

Итак, в своей жалобе Анна Бучельникова пишет: «4 сентября в 19 часов вечера ко мне в квартиру постучались. Я открыла и увидела двух мужчин, которые представились работниками муниципального жилья. В дверях их встречали я, мой сын и сын моего знакомого Павла. Один из мужчин показал удостоверение, назвал фамилию «Смирнов», и оба попросили (причем говорили одновременно, перебивая друг друга), чтобы я показала ордер на квартиру. Спрашивают: «Вы здесь кто?». Я: «Я здесь живу, а хозяйка лежит в больнице». Тогда они: «Все ясно, мы составляем акт» и проходят на кухню. И снова одновременно: «Покажите свои документы, документы на квартиру!». Я им говорю, чтобы подождали, и вызвала своего знакомого Павла, сын которого на тот момент был в квартире. Другой мужчина, фамилию которого не знаю, сказал Смирнову, чтобы последний начал «заполнять». У Смирнова же не оказалось с собой очков, и он куда-то за ними сходил. Когда вернулся, они стали говорить о самовольном захвате квартиры.

К этому времени подъехал Павел и стал показывать документы, а я отвела ребенка в комнату. Мужчины за мной и говорят, что у них предписание освободить квартиру. Я им говорю: «Покажите!». А они ни сами документы не показывают, ни наши документы на квартиру не смотрят, а действуют нахрапом: «Все, мол, все!». Сначала говорили, что предупредят, потом оштрафуют, а потом вообще закроют на 15 суток. Все это я могу подтвердить под любой присягой, подтвердят и Павел, и его сын. Мой ребенок еще маленький, хотя и он может узнать – какие мужчины к нам приходили.

Павел А., родственник Анны Бучельниковой:
- В пятницу где-то в 19 часов 30 минут ко мне позвонила моя родственница Бучельникова Анна Геннадьевна и сказала, что в квартиру пришли представители УМЖ ли, жилищной ли комиссии и требуют убрать перегородку и вынести вещи. Я сразу приехал туда и увидел двух мужчин, один из которых был Смирнов Евгений Николаевич, который так же, как и второй, представился сотрудником жилищной комиссии. К моему приходу другой мужчина уже вовсю орал и требовал
убрать перегородку, говоря: «Я вам даю два дня. Если не уберете за это время, то в понедельник придут мои рабочие и сами демонтируют». Тогда я его спросил: «Кто же будет охранять вещи, если перегородку убрать?». Он ответил: «Под мою ответственность». Также он посоветовал нам пойти на свалку и найти там старые двери, чтобы мы ими могли закрыться после демонтажа перегородки. При этом Смирнов, узнав меня, стал дергать второго за рукав, но тот уже вошел «в раж».

На мои требования показать соответствующие его требованиям документы он сказал, что дает нам два дня до понедельника, потом в ходе разговора этот срок сократился до 11 часов следующего дня, затем вообще угрозами предупреждением, штрафом, 15-тью сутками за неповиновение и неисполнение его требований. При этом говорил, что прокуратура с ними не связывается.

Мы на следующий день пригласили СМИ, предупредили прокуратуру (они ждали нашего звонка, как только появится этот мужчина), но они не явились. А когда я сказал им, что представители жилищной комиссии уже были на днях, он заявил, что он этих сотрудников уволил. На следующий день хозяйка квартиры № 9-10 Янголь Наталья Николаевна написала заявление в прокуратуру с просьбой установить личности этих мужчин, ей пообещали разобраться в кратчайшие сроки и попросили дополнительно описать все подробно, в том числе и внешние данные. Объяснили нам это тем, что в последнее время участились случаи решения жилищных проблем граждан подобным образом. Я и сам стал по своим каналам устанавливать личность человека, который был со Смирновым. В адвокатской конторе, где в одно время работал Смирнов, мне дали номер его телефона, позвонив по которому, я наткнулся на того самого человека. Узнал я его по интонации и манере ведения разговора, он представился сразу: Шитарев Сергей Иванович.

Снова Шитарев

Таким образом, снова на страницах «ЭС» появилась фамилия этого небезызвестного господина. Автор сама позвонила ему, спросив следующее: «Сергей Иванович, были ли Вы 4
сентября по адресу Бестужева-Марлинского, 36/2Б и представлялись ли работником жилищной комиссии, требовали ли убрать перегородку?» На что получила ответ: - Я всегда представляюсь самим собой. Ко мне обратились жильцы квартиры № 7 и 2 по Бестужева Марлинского, 36/2Б и сказали: «Вы – юрист и выступали по телевизору с предложением уладить наш жилищный вопрос», поэтому я 4 сентября был в этом доме, но представителем жилищной комиссии не назывался и убрать перегородку не требовал.

Через несколько минут Шитарев перезвонил, чтобы продиктовать мне номер телефона. На этот раз Сергей Иванович уже сказал, что да, он предлагал убрать перегородку, так как общий коридор является местом общего пользования, и перегораживать его никто не имеет права по Жилищному кодексу. Также Сергей Иванович поведал, что к нему за помощью обратилась Анна Борисовна Бальжинимаева из кв. №7 и 2, он поехал к ней на встречу по дороге, случайно наткнувшись в Фонде защиты прав потребителей на Смирнова. Шитарев показал ему заявление и попросил помочь в решении жилищных проблем граждан, так как раньше Смирнов работал в жилищном комитете при правительстве. Смирнов согласился, и они вместе поехали на Бестужева-Марлинского. Там Шитарев пообщался с Бальжинимаевой и ее матерью, ознакомился с документами на дом, которые предоставил им жилец кв. № 2. Во время этого визита он увидел в общем коридоре установленную перегородку. В кв. № 9 никого не было, и ему сказали, что там незаконно проживает мужчина, перегородивший место общего пользования.

Шитарев приехал во второй раз уже после рабочего дня вместе со Смирновым. Мужчина был дома, и они ему объяснили, что нужно убрать перегородку, так как это не предусмотрено Жилищным кодексом. Ведь это получается захват территории, и что никто не имеет права по собственному желанию захватывать места общего пользования. Также Шитарев и Смирнов ему объяснили, что если они сами не уберут, то в понедельник ее уберут уже нанятые рабочие. Мужчина, по словам Шитарева, в ответ вел себя по-хамски, никого ни во что не ставил.

Позже Сергей Шитарев и Евгений Смирнов пришли к нам в редакцию для подтверждения своих слов и, прочитав написанное выше, полностью подтвердили свои слова за исключением той части, где речь идет о Смирнове. Оказывается, Смирнов Евгений Николаевич является работником не жилищного комитета при правительстве, а являлся в 2002 году общественным жилищным инспектором, а ныне трудится уполномоченным специалистом защиты прав потребителей и организаций Общественного фонда защиты прав потребителей в Союзе потребителей Якутии.

- Сергей Иванович, вас попросили оказать посильную юридическую помощь. Не кажется ли вам, что для того, чтобы убрать перегородку, существуют уполномоченные на то властные структуры, контрольные и надзирающие органы?
- Во-первых, я никаких удостоверений и никаких документов не показывал. Единственное, кем я представился, – юристом, практикующим в сфере недвижимости свыше 20-ти лет. Во-вторых, у человека существует язык и человеческая речь для того, чтобы общаться и выяснять, договариваться на простом человеческом языке – кто же все-таки прав? В-третьих, ко мне обратились женщины за помощью и для того, чтобы предпринимать какие-то шаги, прежде всего надо было разобраться в ситуации, а для того чтобы разобраться, надо было разговаривать. Что я и делал. И не на пальцах, а документами подтвердил правоту жильцов дома перед узурпатором, который захватил места общего пользования. Причем разговаривал с ним вежливо. Даже в любых судебных спорах, суд отказывает в приеме искового заявления, если стороны не использовали досудебный порядок урегулирования споров. Как раз вот этот шанс досудебного урегулирования спора я и использовал.

- А при чем здесь удостоверение Смирнова со словами «жилищная комиссия»?
- Насколько правомочно положение Смирнова, меня особо не интересовало. Скорее, меня интересовало мнение человека, который стоит на стороне защиты прав потребителей и бывший или настоящий, я не знал, общественный жилищный инспектор. Я человеку из кв. № 9 ни слова не говорил ни о жилищной инспекции, ни о жилищном комитете, ни о представителе мэрии. Когда все вышли в коридор, был разговор, что надо вызвать комиссию из мэрии и там мелькали слова о мэрии и УМЖ. Кстати, он ссылался на то, что документы на кв. № 9-10 в УМЖ уже лежат на оформление в его собственность. Раз мы не пришли к общему знаменателю, я свои действия доведу до логического конца, и место общего пользования будет освобождено именно для общего пользования. По другим пунктам заявления я буду обращаться в соответствующие органы и добиваться решения этих вопросов.

- Евгений Николаевич, вы представлялись жителям представителем власти или работником жилищной инспекции, комиссии, показывали ли какое-нибудь удостоверение?
- Я не представлялся представителем власти, удостоверения никакие жильцам дома не показывал.

Редакция будет следить за развитием событий.

От автора:

Я специально пригласила Сергея Шитарева дать комментарий и попросила письменно расписаться под своими словами.

Поскольку уже в ходе нашего разговора, мужчины начинали «забывать» свои же слова, сказанные 15 минут назад. А какое-либо непонравившееся им слово они объясняли «не правильно понятым их высказыванием». В принципе, ничего другого я и не ожидала. Вот только один момент может поставить под сомнение правоту Шитарева – слова еще одного претендента на злополучную квартиру, Антонины Зуевой, с которой я встретилась накануне встречи с Шитаревым, жительницы кв. № 2-3.

Антонина Хаевна также против злосчастной перегородки и при встрече со мной поведала следующее:
- В пятницу 4 сентября приехали двое мужчин, имени которых я не знаю. Они представились представителями жилищной комиссии. Я не стала смотреть документы. Мне 60 лет и я привыкла доверять людям на слово, а тут стоят два человека в возрасте, не бичи какие-то, культурные… Они сказали жильцам кв. № 9, чтобы те убрали перегородку, иначе вызовут рабочих и потребовали убрать вещи. Вроде бы в понедельник или вторник должны были прийти рабочие, но их до сих пор нет (разговор с Зуевой состоялся в среду, 9 сентября – прим. авт.). А потом они разговаривали уже в их квартире, о чем – я не знаю, но, выйдя оттуда, сказали, что с ними договорились. Так и сказали: «Мы с ними договорились».

Встреча с Зуевой состоялась 9 сентября, а заявление о просьбе оказания юридической помощи подписанное ею и Бальжинимаевой, написанное почему-то в единственном числе, Шитарев мне принес с датой от 3 сентября. Более того, во время разговора в редакции Сергей Иванович утверждал, что, прежде чем зайти в квартиру № 9, он разговаривал с Бальжинимаевой, знакомился с документами на дом, но его слова опровергает сама Анна Борисовна, заявив, что сперва услышала громкий разговор в 9-й квартире и только потом узнала, что приехал Шитарев.